Россия в глобальной политике

Увы, российско-украинский саммит в Стамбуле снова продемонстрировал растерянность западных средств массовой информации перед лицом новой системы международных отношений. Репортажи, отражающие частное мнение, затмевают фактический анализ; интерпретации основываются на предвзятых установках, закулисных сплетнях и упорно отстаиваемых базовых нарративах.

Если американцы собираются увеличить где-то военную активность, они обычно начинают с медиаактивности, чтобы заложить информационную и когнитивную базу для будущей новой физической «реальности». В нынешнем контексте западные политические стратеги и практики выбрали саморазрушительный и оторванный от реальности идеологический путь, которому недостаёт прежнего профессионализма.

Сочетание интересов главных держав, коммерческой логики СМИ, идеологии прав человека и культуры изобличения, которую она подразумевает, моделирует организацию крестовых походов и дезинформацию во имя Добра.

Мы живём в эпоху, которая для России 2062 г. будет иметь поворотное значение. Сегодняшний слом – переход к новой фазе русской истории. Какой она будет? Наш главный редактор Фёдор Лукьянов ответил на вопросы проекта «Россия 2062» в рамках онлайн-конференции на тему «Как нам обустроить страну за 40 лет?»

Подобно тому, как советские власти оправдывали глушение западных радиопередач необходимостью защиты от «идеологических диверсий», в последние годы создано множество учреждений под эгидой НАТО и входящих в него государств для предохранения граждан от «российской дезинформации». Единомыслие не только отрицает свободу слова. Оно ставит под угрозу выживание человечества.

Тридцать лет убеждённые сторонники конфронтационного подхода на Украине и в России работали над укреплением образа Другого как врага, с которым предстоит воевать. Теперь они торжествуют, видя в современных событиях подтверждение своей изначальной правоты.

Потребность НАТО сохранять призрак врага (Советский Союз теперь под флагом Российской Федерации) демонстрирует, как военная организация, неспособная к адаптации, страдает от прогрессирующей дисфункции: она рада выставлять Россию в качестве единственного настоящего противника, но ни в коем случаем не хочет вступать с ним в реальный конфликт.

Глобальность интернета под вопросом. Принимая и понимая его фрагментацию, суверенитет стоит рассматривать не как изоляционизм и отрешённость от больших категорий, но как автономию, исходящую не только от государства и возникающую на новых, ещё не вполне известных основаниях.

Протестующие собираются в группах социальных сетей, у которых есть технический модератор. Но личность, которая должна, согласно «классической модели», возглавить толпу, отсутствует. Такая «обезличенность» протестных движений является ключевой отличительной чертой революции в эпоху электронных средств информации и коммуникации.