Россия в глобальной политике

Наши двадцатые начинаются не с надежды, а с растущих опасений. Как ни странно, это, скорее всего, хорошо – безрассудство уверенности в том, что худшее позади, не раз порождало новые катаклизмы. Масштаб сдвигов, которые мы переживаем, сопоставим с самыми острыми фазами прошлого столетия. Но большой войны все-таки никто не ждет.

Когда летом и ранней осенью 2017 года в Германии шла кампания перед выборами в бундестаг, с многочисленных плакатов ХДС на граждан смотрело немного усталое, но доброе и понимающее лицо Ангелы Меркель. Портреты канцлера, которая в четвертый раз вела партию на выборы, олицетворяли консервативную стабильность...

В Испании состоялись внеочередные выборы. Прежде чем рассказать о результатах, следует обрисовать ситуацию, им предшествовавшую. Предпоследние национальные выборы в испанский парламент состоялись полгода назад, 28 апреля. Тогда в результате напряженной предвыборной кампании победу одержали социалисты из Испанской социалистической рабочей партии...

По российскому вопросу у французских блогеров наблюдается удивительное единство. Никто из них не считает Россию и лично Путина токсичным; скорее они сходятся во мнении, что нынешняя стратегия ЕС и Франции в корне неверная и неэффективная.

Как будет выглядеть Европейский союз к 2036 году? С какой Европой придется иметь дело будущим поколениям политических лидеров? Сегодня немногие рискнут предположить, каким станет ЕС через 15 лет.

Консервативная партия Великобритании определяется с лидером. Но не только. Она должна решить, кто станет премьер-министром, который поведет страну через экономически и политически затратную процедуру выхода из Европейского союза.

На Украине наступил новый политический цикл. Каким он будет, пока не знает никто, но он должен качественно отличаться от предыдущего, начатого Евромайданом в конце 2013 года. Изменение настроений общества налицо, вопрос, смогут ли политики этим распорядиться.

Нельзя дискредитировать себя заигрыванием с популистами и крайними националистами – париями европейской политики. Они являются внутренними «исключенными Другими» ЕС, и их союзник может стать внешним «исключенным Другим», неприятие которого скрепляет сообщество. Пусть им станет не Россия.

Страны и их граждане в центре европейской либеральной империи могут надеяться на то, что в их отношении военная сила применяться не будет. Но в конечном итоге это иллюзия: не может быть гегемонии без пушек и стволов.